В маленьком городке главная достопримечательность это либо собор, либо замок феодала, если тут жил этот самый феодал, и этот замок не стоял в каком-то действительно важном месте, где его либо разваляли на камешки не больше щебенки, или успели полностью погрести под каменными, кирпичными, земляными и бетонными усовершенствованиями по последней моде фортификационной техники последующих эпох. Ну, конечно, это если говорить о каком-то маленьком городке в западной Европе. На постсоветской территории что замок, что собор был бы засран до полной потери идентичности, а достопримечательностью был бы крашенный серебрянкой истукан Ленина.
В Боне есть и крепостные стены, и дворец герцога, и даже кафедральный собор, но главной достопримечательностью городка ни один из них не является. Главное плейс-оф-интерест Бона — Hôtel-Dieu de Beaune, Бонский госпиталь, или же богадельня.
1.
Госпиталь Бона был основан в 1443 году Николя Ролином (про него будет дальше) и его женой Гийон да Салинс. Строили на совесть, канцлер денег не жалел. Заведение задало высокую планку, которую последователи основателей старались не опускать. Что примечательно — постройка пришлась на самый закат герцогства — в 1482 оно отошло под власть Франции. Хотя в 1862 году госпиталь получил статус национального исторического памятника, он продолжал свою работу вплоть до 1971 года. При этом хотя в самом здании после этого был основан музей, госпиталь перебрался в новые помещения, в которых продолжают трудиться сестры того же ордена, что был основан полтысячелетия назад специально для функционирования госпиталя.
Что характерно, сейчас в здании госпиталя не только музей, но и очень известные винные подвалы, начало которым, как пишет проспект музея, положили полученные наследства и дары госпиталю. Проводимые тут винные аукционы позволяют модернезировать и новый госпиталь, и поддерживать историческое наследие в музейном здании. Вот и получается, что вместе сосуществуют крупное современное медицинское учреждение, музей, винодельня и университет.
2. Входная башня.
3. Внутренний двор.
4.
5. “Зал бедных”.
6.
7.
8. Часовня.
9.
10. Внутренний двор с другого ракурса.
11. Зал святого Гуго (экзотического святого). Тут интерьер побогаче, с картинами и скульптурами.
12. Зал святого Николая. Тут находится экспозиция, описывающая разные аспекты госпиталя: медицинские принадлежности разных веков, костюмы врачей и сиделок, даже образцы черепицы.
Поперечная полоса на полу в середине снимка — это стеклянное окно на речку, прямо над которой выстроено здание больницы. В средние века туда отправляли мусор и помои, за счет чего, по меркам тех времен, в заведении была отличная гигиена. Так-то.
13. Немного красивых деталек.
14. Госпитальная утварь.
15. Статуэтки: слева Мадонна, справа — святой Рох.
Святой Рох — это вообще неотъемлимая деталь средневековых медицинских учреждений. Как говорит всезнающая википедия, в классическом изображении святой Рох, как правило, указывает на чумную язву на своей левой ноге, и изображается вместе с собакой, держащей во рту хлеб. Согласно житию святого, прибыв в Италию Рох обнаружил, что в стране свирепствует эпидемия чумы, после чего он начал странствовать по стране, ухаживая за больными чумой и исцеляя их молитвой и крестным знамением. Предание сообщает о чудесах исцеления, совершённых им в Аквапенденте, Чезене, Римини, Новаре, Риме, Мантуе, Модене и Парме. В Пьяченце Рох сам заразился чумой, был изгнан из города, и отправился умирать в заброшенную лесную хижину. По преданию собака дворянина по имени Готхард принесла св. Роху, умиравшему от голода, хлеб. Как говориться, cura te ipsum.
16. Кухня.
17. Аптека.
18.
19. Эта штуковина очень напоминает самогонный аппарат, и, как мне кажется, это и есть самый настоящий самогонный аппарат. В общем-то, без него фармацевтическому производству было бы трудно — в те времена получить действющие вещества для медикаментов можно либо истолчением, либо спиртовой вытяжкой. Оно и веселее, со спиртом-то.
20. Снова внутренний двор.
21. Колодец.
Вот что пишет в своем эссе о Боне Пётр Вайль:
“Город считается столицей бургундского вина, но вино здесь повсюду, а в Бон стоит приехать ради этого здания — одного из красивейших в провинции, да и во всей Европе. Снаружи почти неприметная за высокими стенами, больница раскрывается во внутреннем прямоугольном дворе, на который выходят фасады с крутыми шатровыми крышами из пестрой красно-желто-зелено-черной плитки. В длинном зале — ряды кроватей за темно-красными пологами, с деревянными сундуками и медными грелками, и нет сил осознать, что так построено и устроено полтысячи лет назад. Больница — для бедных, бесплатная, благотворительная, лишь тридцать лет назад ее превратили в музей, до тех пор в ней лечили.”
22.
23.
24. Последний зал музея — зал святого Людовика с коллекцией гобеленов.
25. Он же с другой стороны.
26. Пьета.
26. Гобелен с агнцем божьим.
А тут мы подходим к самому интересному. Это картина Рогира ван дер Вейдена, на которой в числе прочего изображены основатели госпиталя. Слева — Николя Ролен. В 1408 году он поступил на службу к Жану Бесстрашному, а в 1422 году его сын Филипп Бесстрашный, вступив на престол, произвел Ролена в канцлеры. Канцлер по теме временам был очень высокой должностью — по нынешним меркам, как глава казначейства в сумме с премьер-министром. Ролен занимал канцлерскую должность более четырех десятков лет, и, как водится, за это время сказочно разбогател. В наши просвященные времена в подобных случаях принято строить вертолетные площадки, приватные яхт-клубы и площадки для гольфа. Ролен построил несколько церквей и больниц. Ролен, кроме того, покровительствовал известнейшим художникам — упомянутому уже ван дер Вейдену и его сопернику Яну ван Эйку (вот, кстати, как изобразил Ролена ван Эйк). Жил, кстати, Ролен не в Боне, а в столице соседнего графства Отёне.
27.
28. Это, кстати, задняя часть складного алтаря работы Рогира ван дер Вейдена. К примеру, на задней стороне знаменитого Гентского алтаря ван Эйка в боковых частях тоже изображены донатор и его супруга. Вот так алтарь выглядит с лицевой стороны.
29.
30.
Стоял я и смотрел на это “Страшный суд” работы ван дер Вейдена и наполнило меня совершенно Вайлевское переживание проникновения гением места, сиречь когда некое художественное произведение накладывается на всё местное, на тот культовый топос со всем своим айдосом, что отчетливо отдается в твоей душе мощным чувством прикосновения к струящемуся тут тысячелетиями культурному потоку. Некий воплощенный в художественный образ историзм. Иф ю ноу вот ай мин.
Вообще, в тот момент я решил, что в захолустном городишке в получасе езды от райцентра совершенно точно висит копия, сделанная, скажем, во второй половине двадцатого века. Но, нельзя не признать, на ощущениях это не отразилось совершенно ничуть. И к немалому своему удивлению, я обнаружил по приезде, что картина — подлинник ван дер Вейдена. “Страшный суд” был написан специально для госпиталя в Боне и все пятьсот лет — пять веков! половину тысячелетия! — так и остался во всё том же госпитале.
Вот на этом сайте подробно и наглядно поясняется вся иконография алтаря. Под соответствующую музыку заодно.
31.
32.
В следующий раз расскажу про что-то другое.